Истории москвичей, желающих и не желающих попасть в программу реновации. Выпуск № 6.
Проект властей Москвы по расселению старого жилого фонда вызвал противоречивую реакцию горожан. Одни недоумевают, почему ветхое, по их мнению, жилье не включили в программу. Другие возмущены тем, что их крепкий дом в благоустроенном районе планируется снести. «Ъ» продолжает серию публикаций, в каждом выпуске которой будет по две разные истории.
«Да у нас все сгнило!» — «Где это у вас сгнило?»
Адрес: Улица Колодезная, д. 7 корп. 2. Год постройки: 1927. Количество этажей: 5-6. Серия: Индивидуальный проект. Архитектор: Михаил Мотылев. Статус: выявленный объект культурного наследия. | Источник: Фотоархив ИД «Коммерсантъ»
Это один из примерно десятка домов конструктивистского квартала, построенного в 1926—1929 годах: светлое кирпичное оштукатуренное здание. Конструктивистски сдержанный, дом еще издали привлекает внимание несколькими видами окон — форма и размер определяются их функцией: панорамные вытянутые в подъездах, высокие и широкие в больших комнатах, поуже — в маленьких, низкие — на кухне, своя форма у окон в ванных комнатах и туалетах.
Этот дом один из немногих в квартале сохранил свой первоначальный вид: например, там остались угловые балконы — на других домах они уже сбиты.
На портале открытых данных правительства Москвы указано, что дом является выявленным объектом культурного наследия. Это некий промежуточный охранный статус: здание находится под госохраной, но пока не принято решение о включении его в реестр памятников культурного наследия либо об отказе в этом.
Во время загрузки произошла ошибка.
В мае на официальном сайте мэрии Москвы сообщалось, что крупные архитектурные комплексы эпохи конструктивизма не войдут в столичную программу реновации: речь шла о домах в 40 рабочих поселках, построенных в 1920 —1930-е годы, а также некоторых домах первых лет после Великой Отечественной войны. Дома 7 корпус 2 по Колодезной улице в реновационном списке нет. Тем не менее, в июне жители дома получили письма о том, что у них назначено внеочередное общее собрание собственников (ОСС) с предложением включить дом в программу реновации.
Читайте также
Снос большого города
Собрание прошло на детской площадке во дворе дома. Правда, дольше всего жители обсуждали, законно ли проведение собрания, а затем шумно спорили о техническом состоянии дома. Спорам не помешал даже начавшийся дождь, его просто не заметили.
«Этот дом является памятником культурного наследия!» — «Ничего не является. Нам в управе сказали!» — «Кому небезразлична судьба этого дома обращайтесь, у нас будет инициативная группа против сноса!» — «В доме деревянные перекрытия! Ну, и что, что памятник! В центре гуляйте — там памятники. Там гуляйте и смотрите!» — «Да у нас все сгнило!» — «Где это у вас сгнило?» — «Мы плитку положить не можем!» — «Мы только что отлично положили плитку!» — «Куда это вы ее положили? Не завидую вашим соседям! Такая нагрузка на пол, а у нас деревянные перекрытия!» — «Я не сумасшедшая отсюда уезжать! Здесь почти центр, дорогая земля!» — «Огонь попадет в наши вентиляционные отверстия — и все! Мы не успеем даже выбежать! Нам рассказывали, что во время войны на первом этаже буржуйка была, и вспыхнула стена!» — «Наконец-то появилась возможность избавиться от этого жилья, за нее держаться надо!» — «Да вы хотите решить вопрос ремонта за счет реновации! Когда вы делали в квартире ремонт в последний раз?» — «У нас трещины в стенах!» — «Это в штукатурке, она у вас старая!».
Чтобы понять, почему же мнения о доме на ОСС были совершенно полярными, корреспондент «Ъ» попросил жителей показать, в каких условиях они живут.
«Я не могу жить все время с пятном»
В плане дом напоминает букву «Г», правда, с непонятным хвостом в нижней части. Длинная часть дома уходит вглубь квартала и стоит на ровной плоскости, верхняя, короткая, часть буквы «Г» «спускается» вниз вместе с улицей. «Здесь есть товарищи, которые живут шикарно, — негодует жительница этой части дома, пенсионерка Наталья Викторовна (фамилию просила не указывать). — Это та половина дома, которая стоит на ровной плоскости. И это те владельцы, которые живут в отдельных квартирах». В коммуналке на первом этаже они с мужем владеют двумя комнатами, в третьей живет по соцнайму пенсионерка Фатима Шахмуратовна (также попросила фамилию не указывать). Обе женщины входили в инициативную группу по проведению ОСС.
Вот эта мойка на кухне у нас третий год. На ее месте была чугунная мойка. Мастер, который ее менял, схватил ее и потянул в расчете на то, что снимет с трубы, а вместе с мойкой у него в руках остался почти метровый кусок трубы — она сгнила.
«Начнем с проблем, наступите здесь перед дверью в ванную. Там доски проваливаются», — предлагает Наталья Викторовна. Доски, поверх которых положен линолеум (во всем доме пол дощатый — «Ъ»), действительно, при нажатии заметно уходят вниз. «А теперь посмотрите на потолок ванной, кухни и на двери, — продолжает она. — Вот трещины на стене, в углу облупившаяся штукатурка, желтые пятна на стене. В прошлом году примерно в это время мы сделали косметический ремонт. Но за год у нас было шесть протечек».
Затапливают квартиру, по ее словам, соседи сверху — там квартиру принадлежит городу: «А те, кому город сдает в аренду, пускают туда гастарбайтеров. И там друзья наши приезжие обитают в любом количестве, ведут себя как хотят, из-за них и были протечки. И в последнее время мы слышим, как они что-то двигают и бросают, мы боимся, что у нас пойдут опять трещины».
В одной из ее комнат на потолке над дверью приклеен кусок целлофана, сверху он закрашен белой краской: «Здесь пятно на потолке, и я попросила его заклеить, я не могу жить все время с пятном. А в противоположном углу проступает второе пятно, туда вода текла — течь шла по наклону. А вот здесь, на стене, у меня были трещины, как географическая карта, мы их затерли».
Она также жалуется на уклон полов, отмечая, что это как раз из-за того, что часть дома, где находится их квартира, стоит на склоне, да и сам дом старый, а еще рядом и метромост, который дает постоянную вибрацию почвы. Из-за этого, говорит Наталья Викторовна, деформируются дверные проемы и двери. Фатима Шахмуратовна добавляет, что недавно она вернулась из санатория и не могла открыть дверь в свою комнату: «Дверь перекосило. А вот внутренняя входная — она несколько лет только наполовину открывалась. Это из-за склона, да еще подвалы заливались и долго не ремонтировались А из подвалов влажность». «Та часть дома — да, они благополучные, на хорошей ровной земле стоят», — добавляет она.
Во время загрузки произошла ошибка.
Проблема в этой квартире и с трубами. «Смотрите, вот эта мойка на кухне у нас третий год, — показывает Наталья Викторовна. — На ее месте была чугунная мойка. Мастер, который ее менял, схватил ее и потянул в расчете на то, что снимет с трубы, а вместе с мойкой у него в руках остался почти метровый кусок трубы — она сгнила. Трубы не менялись со времен установки». Так как трубы в доме «вмурованы в стену», говорит она, счетчики воды у нее не стоят.
Мы платим за воду по повышенному тарифу. Мы месяц назад обратились в ГБУ “Жилищник”, чтобы нам дали справку для бухгалтерии о невозможности установки счетчиков, чтобы оплата начислялась по норме, а не по повышенному тарифу. Ответа я не получила.
Она рассказывает, что в квартире несколько раз после обращений в префектуру и управу жилинспекция проверяла квартиру. «Была комиссия, — рассказывает Наталья Викторовна, а затем начинает зачитывать: — “Комиссия установила, что в квартире имеются просадки и уклон полов в коридоре, кухне, скрип, щели, повреждения полов в местах общего пользования, отслоение штукатурки, повреждение деревянной перегородки между санузлом и комнатой. Жильцам рекомендуется обратиться в Сокольнический отдел управы для решения вопросов по ремонту полов”, и так далее».
Во время загрузки произошла ошибка.
После этого она обратилась к главе управы Сокольники Юрию Гацману, а также направила обращение в управу: «Обращаюсь к вам с просьбой решить вопрос о ремонте прогнившей части пола в кухне и коридоре коммунальной квартиры, всего метров пять». По ее словам, сотрудник ГБУ «Жилищник», с которой она также разговаривала о проблеме с полами, «навскидку» оценила, что ремонт полов может стоить около 100 тыс. рублей.
Читайте также
«Я государству не доверяю. Меня уже много обманывали»
«Cто тысяч я вообще не представляю себе, но нам даже и пятьдесят не поднять», — рассказывает Наталья Викторовна и снова зачитывает часть обращения в управу: «Проживают в квартире три пенсионера — от 67 до 83 лет. Сделать ремонт пола, стоимость которого около 50 тыс. рублей, у нас нет ни сил, ни средств. Очень просим изыскать возможность для ремонта части пола. Пол нашей квартиры является потолком подвала, ремонт которого включен в программу капремонта дома».
На личном приеме 29 мая господин Гацман, по ее словам, «дал указание главному инженеру разобраться с проблемой»: «Тот на следующий день приходит сюда, устно мне обещает золотые горы, и с тех пор я его больше никого не видела. Что касаемо уже не реновации, а капремонта, а может, и реновации, она же не завтра будет, я уже обращалась везде, и в мэрию в том числе, — подводит итог Наталья Викторовна.
— Мне отвечают, что ремонт в квартирах — дело рук самих утопающих и нецелевое расходование средств. Но если в доме, например, не делается своевременная замена труб, если эти трубы ржавые и текут, чем жильцы, мы, виноваты? Дом нужно поддерживать, а этого никто не делает». «Мы за капремонт двумя руками, добавляет ее муж. — И за капремонт, и за реновацию, за все». По их словам, они не против переезда. «Но я коренная москвичка и всю жизнь в Сокольниках. мы согласны на переезд во вторичное жилье, но в пределах старой Москвы», — говорит Наталья Викторовна.
«Собственность обязывает»
«До того как купить в ипотеку эту квартиру, мы жили в монолитно-кирпичном доме 2011 года постройки, — рассказывает жительница десятого подъезда Наталия (эта часть дома стоит уже не на склоне — “Ъ”), она против того, чтобы дом попал “под реновацию”. — В новостройке везде был ремонт, летала пыль — цементная и от штукатурки, вокруг штробили каждый день с утра до вечера, и так 3 года».